Пункт назначения — Кейптаун

Одной из немногих стран, доступных для посещения весной 2021 года, была ЮАР. Карантин по прибытии отсутствовал, для въезда было достаточно стандартного теста на ковид, и мы решили рискнуть: попробовать снять один из самых красивых городов этой страны — Кейптаун. 

И вот теплой апрельской ночью я, слегка оглушенный почти суточным путешествием из Москвы, выползаю из аэропорта Кейптауна и пытаюсь мысленно настроить себя на особенности управления праворульной машиной. Голова соображает туго; хорошо, что движение на магистрали практически отсутствует, и ехать до отеля всего полчаса. Однако на подъезде к центру города я понимаю, что вокруг происходит что-то явно ненормальное — на обочине дороги стоит множество пожарных и полицейских машин, вдали виднеются какие-то костры, все в дыму, дышать трудно. 

Утром узнаю, что накануне моего приезда в национальном парке Столовой горы начался пожар. Местные жители говорят о поджоге. Сам парк закрыт, несколько сотен пожарных пытаются остановить продвижение огня к городу. Пламя тушат даже с вертолетов, однако из-за сильного ветра пока не очень успешно — уже сгорели библиотека и кампус местного университета, а также несколько исторических зданий.

Поднявшись на вершину Сигнального холма, с которого открывается вид на центр Кейптауна, я увидел безрадостную картину: по северному склону Столовой горы, практически от подножия до ее вершины, шел сплошной фронт пожара, дым от которого ветром сдувало на город и далее — в океан. В этот день бушевал столь сильный ветер, что пожарные вертолеты не могли подняться в воздух, а наземные команды могли только пытаться сдерживать огонь в районах, примыкающих к парку.

Я поехал знакомиться с местными вертолетчиками и настраивать оборудование для съемки. Кевин — пилот, с которым мне предстояло летать — обрисовал ситуацию и перспективы: пожары в парке происходят почти каждый год, но при сильном ветре потушить их шансов практически нет. Так что гореть будет до тех пор, пока ветер не стихнет. В общем, успешность съемки городских пейзажей оказалась под очень большим вопросом. 

Дымом были затянуты не все пригороды, и я решил попробовать снять несколько сюжетов на наземную камеру. Но и тут меня поджидала неудача: на побережье дул такой мощный ветер, что меня сбивало с ног. Он поднимал тучи песка, которые летели с сумасшедшей скоростью вдоль линии прибоя. Красивое зрелище, но ставить камеру в таких условиях было неразумно — песок испортил бы линзы объективов.

Настоящий масштаб бедствия стал очевиден в вечерних сумерках. На склоне Сигнального холма, расположенного напротив Столовой горы, собралось немало местных жителей и туристов — отсюда можно было безопасно наблюдать пожар. Парк пылал по всему склону: от дороги к фуникулеру — до самой вершины. Ветер раздувал огонь как в горне печи. Временами факелы пламени от очередного вспыхнувшего дерева взлетали на несколько десятков метров над склоном. Красивое и страшное зрелище. Я подумал в тот момент: быстро потушить такой пожар вряд ли получится. 

На следующий день ситуация не изменилась. Мне очень повезло, что моя гостиница находилась на побережье, в районе, «прикрытом» от пожара Сигнальным холмом. Дым туда практически не долетал. Центр города по-прежнему был закрыт плотным смогом, и я решил съездить на пляж Болдерс — поснимать местную колонию пингвинов. 

Если вы окажетесь в Кейптауне и раньше никогда не видели пингвинов в естественной среде обитания, то вам, несомненно, стоит посетить Болдерс. Он состоит из двух частей — «большого» и «малого» пляжей. На «большом» за пингвинами можно наблюдать только с деревянных помостов, сходить с них запрещается. Зато на «малом» пляже можно даже искупаться рядом с этими удивительными птицами. Надо сказать, что желающих немало — иногда на входе в парк образуются длинные очереди, поскольку количество посетителей ограничено.

Мне повезло: в день, когда я туда поехал, туристов было значительно меньше, чем пингвинов. Немного попрыгав по камням, я смог найти укромный уголок «малого» пляжа совсем без людей. Пингвины здесь не боятся человека, но не настолько, чтобы подпускать его совсем вплотную — пришлось проявить изобретательность, чтобы поставить камеру на штативе поближе к птицам и, не потревожив их, снять несколько сюжетов. Через какое-то время ко мне подошли сотрудники парка, посмотрев на мое оборудование и процесс съемки, покивали головами и сказали, что все ок — это редкий случай в эпоху всеобщих запретов на любую активность в парках дикой природы.

Ветер в Кейптауне стих к утру следующего дня, а к вечеру, как и предсказывал Кевин, пожар был побежден. Огонь потушили, сбрасывая воду с вертолетов. Еще через день смог наконец-то растянуло, и мы могли приступить к воздушным съемкам. Однако все оказалось не таким простым, как представлялось изначально. Сделав первый пробный вылет над городом и посмотрев результаты, я испытал шок — практически весь отснятый материал никуда не годился из-за мелкой тряски камер во время полета. С таким явлением я столкнулся впервые: обычно наш съемочный подвес без проблем сглаживает тряску и рывки вертолета. 

Просмотр материала показал, что у вертолета сильно вибрирует лыжа-шасси. По правилам безопасности полетов над океаном, у всех местных вертолетов на шасси закреплена система быстронадуваемых поплавков, чтобы при экстренной посадке на воду был шанс остаться на поверхности. Как предположил Кевин, видимо эти поплавки и заставляли вибрировать лыжи на скорости. На безопасность полета это никак не влияло, но снимать привычным нам образом не представлялось возможным: наша система в полете всегда должна опираться на лыжу вертолета, а демонтировать поплавки было нельзя.

После некоторого раздумья я предложил пилоту лететь во время съемки с минимально возможной скоростью (большинство пилотов очень не любит этого делать), а сам решил держать систему камер с шестом на руках, не ставя ее на лыжу. Мы сделали еще один тестовый вылет, и оказалось, что нам удалось победить проблему: вибрации в кадре пропали. Правда, долго держать оборудование на весу было тяжело, и систему приходилось время от времени опирать на лыжу вертолета, чтобы дать рукам небольшую передышку. 

Тем, кто решит, что мы сумасшедшие: летать над городом с камерой, высунутой за борт вертолета на руках оператора — я могу сказать, что все элементы нашей системы страхуются стальным тросом, который пристегивается в кабине перед вылетом. Без такой страховки ни один пилот в мире не согласится выполнять подобные полеты. 

После всех моих приключений в первые дни съемок Кейптауна наконец-то появилась уверенность в том, что все проблемы остались позади, и можно приступать к работе. Однако осенняя погода на южноафриканском побережье Атлантики очень неустойчива, и время моего вылета приходилось постоянно переносить. 

Пока я ждал подходящих условий, я поснимал виды города с земли. Перед вылетом в ЮАР я начитался информации об опасностях этой страны. В реальности либо мне везло, либо рассказы о грабежах на улицах средь бела дня сильно преувеличены. Я прошел пешком с дорогим оборудованием на плече практически весь центр города. Немного неуютно было только в районе Бо-Каап — публика неодобрительно косилась на мою камеру.

В этом квартальчике с цветастыми домиками произошла пара забавных моментов. Через какое-то время после начала съемки я заметил, что за мной наблюдает компания местных парней не самого мирного вида. Не дожидаясь, пока они проявят ко мне более активный интерес, я первым подошел и, сказав, что работаю над документальным фильмом, попросил о разрешении снять и их. Старший сразу же отказался, сославшись на дела, и компания быстро скрылась в каком-то переулке. Чуть позже, во время съемок на одной из улочек, откуда открывался великолепный вид на центр города, ко мне подошел другой местный житель. Спросив, что я делаю, он, улыбнувшись, сказал: 

— Знаешь, что все, что ты видишь перед собой, раньше было океаном?

— Как так?

— Голландцы, построив дамбы, отобрали эту землю у моря!

Так это или не так, сказать сложно, но информация оказалась интересной. Она объясняет расположение исторических пушечных батарей на склоне холма: если раньше там был залив, орудия отлично его контролировали! Но эти сведения — последнее, что я ожидал услышать в районе, не считающимся самым благополучным!

На следующий день мне наконец повезло — погода была летной, хоть с океана к побережью и пришел небольшой туман. Мы с Кевином загрузились в вертолет и, пролетев на городом, направились в сторону легендарного Мыса Доброй Надежды. Полет проходил вдоль западного побережья Африки, над огромными песчаными пляжами. Нереально красивые места и практически безлюдные. Кевин пояснил, что вода в Атлантике даже в самое жаркое время года не прогревается для комфортного купания из-за холодного антарктического течения. На побережье можно увидеть только серферов в гидрокостюмах и туристов, совершающих конные прогулки.

Мыс Доброй Надежды не является самой южной точкой континента, он — самая крайняя на юго-западе Африки. Есть небольшая путаница, связанная с тем, что маяк «Мыс Доброй Надежды» установлен на соседнем мысе Кейп-Поинт. В нашем видео вы сможете увидеть оба этих мыса, они находятся рядом. Мы с Кевином пролетели несколько кругов над ними, прежде чем повернуть обратно в город. 

После полета я, попрощавшись с пилотом, прыгнул в автомобиль и помчался к мысам по земле. Было желание походить ногами по этому «краю света» и снять еще несколько кадров. Территория в районе мысов Кейп-Поинт и Мыса Доброй Надежды — это национальный парк, в который можно заехать на машине. Без нее там довольно сложно: только на дорогу от въезда до парковок возле смотровых площадок уходит почти полчаса. 

На скалу, с которой открывается обзорный вид на Мыс Доброй Надежды, от парковки ведет тропа, довольно экстремальная для рядового туриста. С детьми я бы туда точно не полез! Если честно, визуально меня Мыс Доброй Надежды не впечатлил. Особенно после того, как мне удалось пройтись по тропам мыса Кейп-Поинт. Видимо маяки, а их там два, «цепляют» глаз сильнее. К тому же сама горная гряда в районе Кейп-Поинт выше и круче. От парковки до верхней обзорной площадки даже запущен фуникулер. Вид с обзорных площадок — захватывающий! Очень жаль, что время закрытия парка не позволяло дождаться захода солнца. В половине шестого вечера я двинулся в обратный путь.

Сразу уехать, впрочем, не получилось. Уже на первом перекрестке мне пришлось остановиться из-за нескольких машин туристов, перегородивших дорогу. А их, в свою очередь, остановили местные обитатели. Семейство бабуинов сидело прямо на асфальте и довольно недвусмысленно предлагало «оплатить проезд». И хотя в парке повсюду висели плакаты с надписями не кормить бабуинов — туристы отдавали им из окон какие-то фрукты и печенье за возможность сделать несколько фото и продолжить свой путь. 

На этом съемки Кейптауна были закончены, можно было собираться в путь домой, но во время пандемии не все идет по плану. За день до вылета в Москву мне пришло сообщение, что из-за изменившихся правил транзита на рейс через Амстердам меня не посадят. Пришлось срочно искать другие варианты, которых, к слову, было очень немного. На мою удачу, я смог купить билеты и долететь домой замысловатым маршрутом через Эфиопию и Афины. Но после всех пережитых в Кейптауне приключений это все уже не удивляло, как не удивляли сугробы в конце апреля по прилету в Москву!

Фото и текст: Станислав Седов

05.11.2021